Рожденная жить - Страница 94

Потрясенный его откровениями и чувствуя, как по спине поползли мурашки, я смог только спросить:

— Но зачем их обучали всему этому?

— Однажды при нападении наемников была смертельно ранена любимая жена герцога, Айвенлин родилась недоношенной. Ее дед, расстроенный гибелью дочери, выставил раненого герцога с младенцем на руках, велев убираться и не появляться ему на глаза. На уговоры герцога пожалеть хоть внучку он заявил, что такие, как она, не выживают, и решения своего не изменил. Естественно, зная эту историю, герцогиня не испытывает любви к своему деду. До пяти лет она росла очень болезненным ребенком, на которого еще к тому же не раз покушались. Дальние наследники герцога, преследуя свои интересы, неоднократно подвергали жизнь Эдварда де Мелвела и его дочери смертельной опасности, никому не говоря о том, что внучка его величества выжила. Обеспокоенный этим герцог сделал все, чтобы его девочка могла защитить себя. Родственников по-тихому упокоили, но, зная, что рано или поздно его дочери придется ехать ко двору, куда его точно не допустят, герцог решил продолжить обучение, взяв на воспитание еще троих детей. Он очень хотел, чтобы у девочки были друзья, и у него все получилось.

Жак улыбнулся.

— Теперь я могу вам сказать точно, что бояться нужно не за Айвенлин, а саму Айвенлин. Она очень ранимая девочка, но при всем при этом она и очень решительный человек, который много умеет и знает, и мой вам совет, принц, как мужчина мужчине, не старайтесь разгадать все ее тайны. Лучше постарайтесь сделать ее счастливой, и она ответит вам искренней любовью. Но богиня вас избавь от предательства. В этом случае вас не спасет никто. Если не уверены, что можете полюбить раз и навсегда, то не обманывайте ее, ибо последствий вашего обмана не могу представить даже я. Надеюсь, я не очень вас напугал. Я только хочу, чтобы девочка, которая влюбилась первый раз в жизни, не была жестоко разочарована. В ее семье все однолюбы, и второй раз никто из предков рода де Мелвел не находил себе пару. Поэтому повторю — если вы не готовы полюбить на всю жизнь, просто отпустите ее. А сейчас нам остается только ждать. Как только на стене мелькнет огонек, нужно будет подогнать лошадей.

Внимательно поглядывая на стены замка, я думал о том, что поведал учитель моей невесты, и понимал, что мне уже все равно, чему и как ее учили. Я уже люблю ее. Именно рядом с ней я чувствую себя не принцем, не будущим королем, а просто мужчиной. Понимаю, что если она полюбит меня, то ей буду нужен только я сам, а не то, что можно от меня получить.

Дасти

Мы поднимаемся вверх аккуратно, не торопясь. Цепляться удобно, видимость хорошая, двигаемся легко. За все время по стене над нашими головами ни разу не прошлись стражники, значит, сидят в караулках. Нам же проще.

Вот и добрались. Как мы и думали, здесь пусто, голоса доносятся только из помещения внутри башни. Посовещавшись, решили спускаться таким же способом. Луна скрылась, двор не освещен, почти все окна темные. Большинство обитателей замка спят.

Спустились быстро, и с проникновением в замок проблем тоже не возникло. Дверь для слуг, ведущая к кухне и кладовым, оказалась открыта. Две усталые посудомойки убирались, гремя кастрюлями и тарелками. Как мы проскользнули мимо, они не заметили. Коридоры были освещены очень плохо, видимо, маг в замке довольно слабый. Тусклые огоньки горели только в начале и в конце каждого из них, а в самих коридорах было много ниш со статуями. В случае необходимости там очень удобно спрятаться. Такое ощущение, что в замке нас ждали сообщники и специально создали самые благоприятные условия для незаметного продвижения.

Еще на стене мы решили, что сначала ищем спальню графа. Нел очень надеялась, что еще есть возможность помочь отцу.

К его покоям вела нас именно она, так как очень хорошо ориентировалась в замке, где росла до семи лет. Дошли мы до опочивальни быстро и почти без помех. Только один раз пришлось переждать, пока пройдет слуга, дальше в коридорах было пусто. Проскользнув в его комнату, увидели, что рядом с больным графом тоже никого не было, даже сиделки. Мы разошлись в разные стороны, прислушиваясь к тяжелому хриплому дыханию графа Ринвела. На маленьком столике, придвинутом к ложу, стояла магическая настольная лампа, отбрасывающая на больного тусклый свет. Больше ничего не было, даже воды!

Никто из нас не бросился к нему, даже Данелия. Сначала мы внимательно обследовали комнату, нашли и заблокировали две потайные двери, затем Данки встал у входа на случай непредвиденного посещения, и только после этого девочки подошли к кровати и молча приступили к осмотру.

— Плохо! Как же плохо… — проговорила Лин и с печалью добавила: — с одного раза ничего не сделаем, у нас еще маг по замку где-то бродит. Но ничего, сейчас немного подлечим, а завтра потихоньку поможем Теодору долечить.

Переплетая магические потоки, сестры принялись за дело. Через полчаса они вздохнули с облегчением, да и не только они. С кровати доносилось заметно полегчавшее дыхание графа Ринвела. Нел принесла из купальной комнаты воды и напоила не приходящего в сознание отца. Закрепив его сон магией, девушки заверили нас, что до их «приезда» больной в себя не придет. Прежде чем исполнить задуманное, Нел невесомо коснулась губами щеки отца.

Выйдя из комнаты, мы двинулись на поиски мачехи и мага. На удивление, ходить и искать долго не пришлось. Оба они расположились в покоях графини в противоположном конце коридора. Не торопясь обнаруживать свое присутствие, мы услышали занимательный разговор.