Рожденная жить - Страница 127

127

Для нас все закончилось, для Айвенлин — только началось. Ей нужно было совладать с душой древнего.

Вихрь, раскручивающийся вокруг нее, становился все более видимым. Летали инструменты, лежавшие ранее на столе, камешки, ощутимо встряхивало прикрепленные к полу клетки и столы, мелкой дрожью пошли стены, по которым зазмеились трещины. Нам пришлось спешно уходить к клеткам и держаться за их прутья, внимательно наблюдая за летающими предметами, стараясь не попасть под удар. В двери уже никто не ломился. Выли в ужасе звери, и только крепко прикрепленные к столам Владли и Нели спокойно спали.

Сила вихря усиливалась. Держаться становилось все труднее. Внезапно всю крепость тряхнуло. Все мы рухнули на пол. Замолчали звери. Стих вой волшебного ветра. Опустилась оглушающая тишина. Посередине зала невесомо и плавно на пол опустилась Айвенлин. Кристиан рванулся к ней, подхватывая на руки. Она была очень бледной, дыхание ее стало легким и поверхностным, но она была жива, и стилет в ее руках таял у нас прямо на глазах, не оставляя следов. Только на левой ладони осталась пентаграмма из еле заметных шрамов, бывших, видимо, еще вчера глубокими порезами. Посовещавшись, мы решили, что принц вместе с Айвенлин побудут еще немного здесь, а мы сходим наверх и узнаем, что там сейчас творится.

Выходя из подземелья, Дан сделал еще одно доброе дело — упокоил бедного, измученного опытами монстра, прислужника безумного древнего мага. Надеюсь, богиня позаботится о его душе.

Айвенлин

Я проснулась, не открывая глаз, глубоко вздохнула и почувствовала запах чистой постели, благоухающей запахом трав, а еще поняла, что я в крепких объятиях моего мужа, аромат которого так мне нравится. Его грудь вздымается медленно и размеренно, но руки прижимают крепко, почти до боли. Хорошо как!

Следом пришли воспоминания: лаборатория, истерзанные люди, измученные животные, обезличенный Гил, магически измененный, и Марсел — самодовольный и уверенный в своей силе и власти древний маг. Да, он заменил в молодом теле хозяина, но полноценным его обладателем стать не успел. Сил накопить достаточно, к нашему счастью, тоже не успел. И все-таки он был безумно силен. Его знания превышали мои, и самой мне с ним никогда бы не справиться. Я послужила в большей степени простым проводником для силы моей богини. Она управляла мной, она забрала его силу и душу, но, давая ей доступ в этот мир, я отдала всю свою магию почти до конца. Дожидаясь, пока маг поднимется из подземелья наверх, я неистово молилась богине, прося помощи. Затем ждала, а время тянулось так медленно. В какой-то момент, задремав, я увидела свою покровительницу во сне. Проснувшись, обнаружила рядом с собой ритуальный стилет, и, не колеблясь ни минуты, нанесла им на ладонь левой руки с помощью порезов рисунок пентаграммы. Залечить порезы, оставляя шрамы, не составило для меня особого труда.

Слава богине, у нас все получилось, и, несмотря на дикое волнение, я даже не забыла задвинуть тяжелой засов на двери после прихода безумного Марсела, отсекая нас от тех, кто мог бы прийти ему на помощь. Еще я помню точно, что в этом мире не осталось даже малейшей частички его души, а вот больше ничего не припоминается.

Стоило мне только шевельнуться, как надо мной склонилось встревоженное лицо моего любимого супруга.

— Лин? Проснулась? Как ты себя чувствуешь?

— Все хорошо. Я полностью восстановилась.

Мы целовались как безумные, и при этом он умудрялся мне шептать о том, как волновался и переживал за меня, что в себя я не приходила долгих два дня, как сильно он меня любит, как боится потерять.

Легкие поглаживания и ласки переросли в яростное, обоюдное требование любви, но неожиданно все прекратилось. Тело Кристиана напряглось, словно струна, и он виновато глянул на меня.

— Беда у нас, девочка моя.

— Что? Говори!

— Владли и Нели совсем плохи.

Я кубарем скатилась с кровати. Встал следом за мной и Кристиан. Одевались мы так быстро, как могли. После всего пережитого скрывать свою принадлежность к женскому полу резона не было, и, не маскируясь, я вышла из комнаты, как положено высокородной леди.

Оказалось, что не одна я приходила в себя. Люди в крепости тоже постепенно осознавали себя и то положение, в котором оказались. Многие не помнили ничего из того, что происходило с ними в прошедшие полгода. К вечеру второго дня вернулись недоумевающие стражники из отряда нашей охраны, которые никак не могли понять, что они делали в предгорье и куда направлялись. Почему не в полном составе и где они потеряли высокородных охраняемых персон?

Убедительную легенду нам еще только предстояло придумать.

Данки и Дасти ждали нас в небольшой прихожей, примыкающей к нашей спальне. Их радостные улыбки согрели мое сердце, и, прежде чем мы смогли пойти дальше, меня успели от души потискать и поблагодарить за спасение.

Идти пришлось недалеко, всего лишь в соседнюю комнату, в которой на двух кроватях под присмотром сиделок лежали Владли и Нели.

Уже приближаясь к Владли, я заметила, что он вымыт и облачен в свежую одежду. Его била сильнейшая лихорадка. Девушка напротив, хоть и была накрыта белоснежной простыней, сама чистотой не отличалась. Недоумение, видимо, очень явно отразилось на моем лице, и в то время, пока я проводила диагностику графа, сиделки поспешно пояснили:

— Извините, леди, но мы ничего не могли с ней сделать. Она никому не дает к себе прикоснуться.

— Лин, — продолжил Данки, — она лежит спокойно и безучастно, только пока ее не трогают. Стоит прикоснуться, открывает глаза и начинает биться со страшной силой. Прижать ее покрепче мы боимся, на ней и так живого места нет. Даже поили с ложки, не прикасаясь.

127